Стражи Хейвена - Страница 72

— Джеймс, отошли своих гончих псов! Пусть твоя жена отведет их на кухню и напоит чаем или чем-нибудь еще, пока мы будем заниматься делами.

— Не беспокойтесь, — сказала Фишер. — Мы не хотим чая, и мы останемся.

— Вы сделаете то, что вам приказано, черт побери! — заорал Сайке. — Убирайтесь и не возвращайтесь, пока вас не позовут. Адамант, прикажи им!

Хок только улыбнулся. Сайке внезапно побледнел, у него перехватило дыхание. Хотя Хок не пошевелил ни одним мускулом, в его облике что-то изменилось.

Покрытое шрамами лицо оставалось холодным и бесстрастным, но во взгляде таилась смертельная угроза, и Сайке не мог не заметить, что рука Хока лежит на рукоятке топора. Комната внезапно показалась ему очень маленькой — даже повернуться негде.

— Мы — телохранители, — мягко повторил Хок. — Мы останемся.

— Джентльмены, пожалуйста! — поспешно произнес Адамант. — Вам совершенно незачем ссориться. Мы все здесь друзья.

— Конечно, — ответил Хок безупречно вежливым тоном, но холодный взгляд его единственного глаза по-прежнему был угрожающим.

Сайке взглянул на Фишер. Она улыбалась, но лучше бы ему не видеть этой уничтожающей улыбки.

— Нет нужды волноваться, друзья мои, — опять вмешался Адамант. — Мои телохранители полностью понимают необходимость сохранения тайны. Обещаю вам, что ни одно слово из нашего разговора не выйдет за пределы комнаты.

Уолпол взглянул на Сайкса, и тот недовольно кивнул. Хок усмехнулся. Фишер прислонилась к камину и сложила руки на груди.

— Но твоей жене, Джеймс, все-таки придется уйти, — упрямо заявил Сайке. — Это не женское дело.

Даниель покраснела от злости и взглянула на мужа, ища у него поддержки, но Адамант неохотно кивнул и тихо пробурчал:

— Хорошо, Люсьен, раз ты настаиваешь. Денни, если ты не возражаешь…

Даниель стрельнула в мужа взглядом — «Предатель!», — затем собралась с духом и, прежде чем выйти из комнаты, любезно улыбнулась остающимся. Она не хлопнула дверью, но у присутствующих возникло чувство, что удержаться от этого ей стоило немалых усилий. Адамант пригласил Уолпола и Сайкса сесть и стал терпеливо ждать, пока они устроятся, а затем налил им вина из самого изящного графина. Хок и Фишер тоже протянули бокалы, но Адамант ограничился тем, что просто передал им графин, а затем уселся напротив посетителей. Двое Стражей остались стоять.

Хок незаметно рассматривал гостей сквозь стекло своего бокала. Ему не приходилось вращаться в их кругу, но, как и все Стражи, он знал влиятельных лиц Хейвена в лицо. Это помогало избежать многих неприятностей.

Гаррет Уолпол, которому было лет шестьдесят, представлял собой тип грубоватого военного. Он двадцать лет прослужил в армии Нижних Королевств, после чего вышел в отставку и занялся семейным бизнесом. Военная жизнь отложила на нем свой отпечаток. Он по-прежнему стриг волосы, как предписывал устав, держался прямо, словно проглотил палку, и одевался в темную одежду старомодного покроя. Сейчас он сидел в кресле так, как будто дом принадлежал ему.

Люсьен Сайке — толстяк с румяным лицом, одевавшийся по последней моде, лет сорока пяти — пятидесяти — был явно обеспокоен. Он играл важную роль во внешнеторговых операциях и именно потому пришел к Адаманту. Гильдия докеров уже вторую неделю продолжала забастовку, и вся деятельность в порту остановилась. Братья де Витт, пользовавшиеся поддержкой консерваторов, пытались покончить с забастовкой с помощью рабочих-зомби, но у них ничего не получалось. За зомби необходимо тщательно присматривать, к тому же их никак нельзя назвать квалифицированными работниками. Гильдия же докеров еще сильнее обозлилась на консерваторов и твердо стояла за реформаторов. Словом, чтобы его корабли в скором времени вышли из порта, Сайксу требовалась помощь реформаторов.

Хок усмехнулся. Может, он и новичок в политике, но и ему кое-что известно.

— Ну, — произнес Адамант, когда все пригубили вино, а молчание слишком затянулось, — что именно могу я для вас сделать, друзья мои? Я бы с большим удовольствием побеседовал с вами, но борьба на выборах отнимает очень много времени. Если вы сообщите, что вам необходимо, я скажу, во что это обойдется.

— Джеймс, откровенный разговор — это конечно, здорово, — улыбнулся Уолпол, — но я бы на твоем месте держал свои мысли при себе. В политике и бизнесе откровенность неуместна.

— Ему это известно, — заметил Медлей.

— Джеймс, я не могу сказать, что верю в твою победу, — продолжал Уолпол.

— Консерваторы выигрывают выборы в Хай-Степс уже более тридцати лет. Конечно, Хардкастл — мерзавец, но люди проголосуют скорее за дьявола, которого знают, чем за партию, которая им не известна.

— Даже если дьявол много лет пил из них кровь, а неизвестная партия сражается за их благо? — изумленно поинтересовался Адамант. — Или вы не верите в реформы?

— Друг мой, тебе не на что надеяться! — Уолпол вытащил из кармана сигару, с тоской поглядел на нее и положил обратно. — Мне разрешена только одна сигара в день, — объяснил он. — Приказ доктора. Я бы нашел другого доктора, но этот — брат моей жены… Джеймс, идея реформ — прекрасная идея, но больше в ней ничего нет. Мода бывает разной, но она никогда не продолжается долго. Против вас выступает слишком много людей, облеченных властью.

— Вы затем и пришли сюда? — спросил Медлей. — Сказать, что мы проиграем?

— Совсем нет. Джеймс, ты просил у меня денег, и я дам их. Кто знает? Может, и выиграете — и не помешает, если вы будете мне обязаны. Кроме того, я всю жизнь был другом вашей семьи. Сражался рядом с твоим отцом в кампании Брокен-Ридж. Он отличный товарищ. В те дни я был более чем обеспечен и мог позволить себе выкинуть на ветер несколько тысяч дукатов. — Он вытащил банковский чек из кармана и протянул его Медлею. — Бери и используй, Джеймс, и сообщи, если тебе понадобится еще. А после того, как вся эта чепуха кончится, приходи в гости. А теперь я в самом деле должен идти. Сам понимаешь, дела. Удачи на выборах.