Стражи Хейвена - Страница 99

Хок зарубил еще двоих. Его топор кромсал кольчуги, скрытые одеждой, как будто их не существовало. Беркло и Кинсайд сражались, прижавшись спиной к спине, и последняя пара врагов рухнула на пол, не выдержав шквала ударов.

В банкетном зале внезапно наступила тишина. Победители медленно приходили в себя и успокаивались, потрясенные гости тихо переговаривались. Беркло перевязывал раненое плечо платком сомнительной свежести, извлеченным из рукава.

— Должно быть, я старею, Джошуа, — произнес он с улыбкой. — Было время, когда я никого и на метр не подпускал к себе.

Кинсайд мрачно кивнул.

— По-моему, подсвечник никогда не был твоим любимым видом оружия. Возьми меч и пойдем посмотрим, не осталось ли в доме кого-нибудь из ублюдков.

При его словах гости беспокойно зашумели, но Адамант поспешил успокоить их:

— Все в порядке, друзья мои. Худшее позади. Пожалуйста, оставайтесь на своих местах, пока мои люди не осмотрят дом. — Он подошел к Беркло и Кинсайду и, понизив голос, попросил:

— Джошуа, Лоренс, узнайте, куда исчезла стража и что происходит в доме. Не забывайте, что Денни и Стефан ушли как раз перед нападением. Проверьте, все ли с ними в порядке.

Оба воина молча кивнули и покинули зал с мечами в руках. Хоку хотелось пойти с ними, но он знал, что его главная задача — охрана Адаманта. Он подошел к Фишер. Они взглянули на трупы и усмехнулись. Адамант, подойдя к Стражам, поблагодарил их.

— Может быть, я ошибаюсь, — произнес он тихо, — но положение катастрофическое. Тут есть над чем подумать. Например, как им удалось проникнуть в дом? Мортис уверял меня, что его чары задержат любого, за кого я не поручусь лично. И, черт возьми, почему осведомители Медлея не предупредили, что намечается нападение?

— Какая разница? — пожал плечами Хок. — Мы ведь справились с ними. Интересно, кто они такие?

— Трудно сказать, — ответил Адамант. — Вероятно, это работа Хардкастла. Давайте поглядим.

Они осмотрели тела, срывая с них маски. Хок и Фишер никого не узнали, но Адамант долго стоял на коленях рядом с телом седовласого мужчины с грубым, покрытым шрамами лицом.

— Генерал Лонгарм собственной персоной, — произнес он. — Он любил все делать своими руками.

— Давайте посмотрим дальше, — предложила с улыбкой Фишер. — Может быть, нам повезет и мы найдем еще и Хардкастла.

Адамант улыбнулся через силу и, когда открылась главная дверь, обернулся — в зал вошел Кинсайд. Он направился прямо к Адаманту, который поднялся с колен.

— Возникли кое-какие проблемы, Джеймс. Сам дом в порядке. Видимо, первоначально было пятьдесят нападавших. Ваши люди разделались с остальными, но многие полегли. Мы нашли несколько раненых и множество убитых. Эти люди были профессионалами.

— Воинствующее крыло Братства стали, — решил Хок.

Кинсайд кивнул в знак согласия.

— Были воинствующими, стали мертвыми.

— Так в чем же дело? — спросила Фишер.

— Мне кажется, Джеймс, вам лучше самому посмотреть, — произнес Кинсайд, не поднимая глаз. — Даниель…

Лицо Адаманта побледнело, как будто он получил тяжелейший удар в солнечное сплетение.

— Она тяжело ранена?

— Сами увидите, Джеймс.

— Вы никуда не пойдете без нас, — поспешно вмешался Хок.

Адамант нетерпеливо кивнул.

— Идемте.

Кинсайд вывел их в главный коридор. Здесь повсюду лежали убитые. Адамант, хотя и был сейчас во власти других мыслей, переживал гибель своих защитников. Он осторожно переступал через тела, то и дело кивая при виде знакомого лица. И вдруг остановился и опять встал на колени — перед ним лежал его дворецкий Вильерс. На его долю пришлась дюжина ран, а в руке он все еще сжимал сломанный меч.

— Вильерс никогда не верил в партию Реформ, — произнес Адамант, — но все равно оставался со мной, потому что был предан нашей семье. Он не покинул нас даже в тяжелые времена. Он защищал меня, как ребенка, и отдал за меня жизнь. — Адамант поднялся на ноги и совершенно спокойным голосом спросил у Кинсайда:

— Вы ничего не сказали про Стефана. Он в порядке?

— Не волнуйтесь, Стефан в полном порядке, — ответил Кинсайд. — Заперся в вашем кабинете со своей подружкой. Скорее всего, он даже не знает, что здесь произошло. Когда я постучал в дверь, он крикнул, чтобы я убирался.

Адамант кивнул, и Кинсайд с мрачным лицом повел отряд по лестнице на второй этаж. «Видимо, Даниель мертва, — подумал Хок. — Иначе он бы не молчал». Они пересекли холл, направляясь к спальне. Беркло ждал у двери. Он поглядел на хозяина дома, и Хок заметил во взгляде воина жалость. Жалость и что-то еще, но что именно, капитан понять не смог. Беркло отворил дверь спальни, и все отступили на несколько шагов, пропуская Адаманта.

Даниель сидела на кровати. Ее лицо было красным от стыда, она не могла поднять глаз, чтобы взглянуть мужу в лицо. Кинсайд взял с туалетного столика маленькую серебряную табакерку и протянул ее Адаманту. Тот на мгновение тупо уставился на нее, а затем открыл крышку. Внутри табакерки было немного серовато-белого порошка.

— Кокаин, — объяснил Беркло. — Она нюхала кокаин, когда мы обыскивали этаж.

— Великолепно, — произнесла Фишер. — Что будет, когда об этом станет известно!

— Никто ничего не узнает, — заявил Адамант, — пока не кончатся выборы. — Он глядел на Даниель с окаменевшим лицом. — Как ты могла, Денни? Как ты могла сделать такое?

— Все очень просто, Джеймс. Какая тебе разница, почему я нюхаю кокаин? Ты же заботишься только о своей драгоценной репутации. — Даниель мрачно глянула на мужа горящими глазами, и ее голос стал резким и горьким. — Я нюхаю кокаин с тех пор, как ты вступил в предвыборную борьбу. Почти три месяца, а ты ничего не замечал. И виноват во всем ты. Ты забыл про меня. Думаешь и мечтаешь только о своей проклятой кампании. Я пыталась помогать тебе, но ты даже не замечал меня. Не все так сильны, как ты, Джеймс. Ты полон энергии, тебя вдохновляет твое дело, у тебя на все хватает сил, а остальные едва могут угнаться за тобой. Ну а я больше не могу. Я устала и начала нюхать кокаин, чтобы поддерживать силы и чувствовать себя человеком. Но твоя кампания все тянулась и тянулась, и я все больше и больше уставала, и мне становилось нужно все больше и больше кокаина. Мне пришлось даже воровать у тебя деньги.