Стражи Хейвена - Страница 398

398

Охранники переглянулись, грустно пожали плечами и подчинились. Колеса повернулись, тяжелые стальные прутья ушли вверх, и Хок с Фишер с хозяйским видом прошествовали под аркой. Лакей коротко поклонился и повел их по расчесанной граблями дорожке между обширных газонов и клумб. Сзади донесся грохот опускающейся решетки. Никто не оглянулся. Поступь слуги была достаточно быстрой, чтобы продемонстрировать гостям хозяйское нетерпение, но в то же время и не слишком торопливой, дабы дать им возможность подивиться заморским деревьям и цветам. И тут Чаппи все испортил — погнался за павлином и вернулся с полной пастью перьев.

Лакей взбесился. Они хоть представляют себе, насколько редки павлины в этой части света? Как дорого стоило их заполучить и содержать? Он требовал, чтобы волка убили, выпотрошили и набили из него чучело. Чаппи пригласил слугу подойти и попытать счастья. Последовала некоторая суматоха. Наконец Чансу удалось уговорить Чаппи слезть с груди бедняги и позволить тому подняться на ноги. Остаток пути слуга вел компанию в гордом молчании, делая вид, будто вообще ничего не произошло.

У парадных дверей он передал их дворецкому в блистательной униформе, какой позавидовали бы многие адмиралы, и тот повел их между двух безмолвных шеренг вооруженных людей по большому залу, где на стенах висели портреты предков, в столовую, где Сен-Кристоф изволил трапезничать. Хозяин восседал в конце длинного массивного стола из красного дерева, который едва не прогибался под тяжестью такого количества еды. Провизии здесь хватило бы на то, чтобы накормить дюжину семей. Самый воздух в комнате, казалось, пропитался злобой. Огромное тело бандита скрывал изящно сшитый костюм ослепительно белого цвета. Единственным цветовым пятном являлась кроваво-красная роза на лацкане.

В Сен-Кристофе было больше шести футов росту и без малого четыреста пятьдесят фунтов веса. Ходили слухи, что под всем этим жиром немало мускулов. Поговаривали также, что он вырос таким большим, поедая своих врагов. Его большое круглое лицо казалось почти детским. Жир разглаживал черты, и злодей имел загадочно-задумчивый вид младенца-переростка. Взгляд его был бесстрастен и полон спокойной угрозы. Оружия он не носил. Прошло немало времени с тех пор, как Сен-Кристоф сражался ради чего-либо, кроме собственного удовольствия. Неизбежные жестокости своего бизнеса он предоставлял двенадцати женщинам-телохранителям, сопровождавшим его повсюду и не носившим ничего, кроме перевязи с мечом. Они считались самыми опасными бойцами в Хейвене. Ни одна из них не знала поражений. Поэтому Хок и Фишер нарочито не обращали на них внимания. Их ужасно занимала роскошная обстановка обеденного зала. Хока особенно заинтересовала массивная люстра из стали, стекла и алмазов, висящая под потолком. Видимые опоры отсутствовали, из чего следовало, что ее удерживает в воздухе какая-то незримая магия. Дорогостоящая прихоть для предмета столь чудовищно безвкусного.

Сен-Кристоф небрежно бросил кусок мяса одной из своих телохранительниц. Она поймала его точно на кончик лезвия, переправила в рот и спокойно прожевала, ни на секунду не отводя глаз от непрошеных гостей.

— Выпендреж, — фыркнула Фишер.

Чаппи подкрался к одной из телохранительниц сзади и сунул холодный мокрый нос ей под зад. Она громко взвизгнула и тут же попыталась притвориться, что ничего такого не случилось. Пес громко захихикал. Чанс не знал, куда глаза девать. Проведя большую часть жизни в закрытой частной школе для мальчиков, он не приобрел опыта, который помог бы ему справиться с таким количеством женской наготы. Она мешала сосредоточиться, но квестору все-таки хватило ума понять, что в этом-то и заключается смысл подобной гвардии.

— Итак, капитаны, — произнес Сен-Кристоф голосом, неумолимым, как лавина, — какие бесконечно важные обстоятельства заставили вас побеспокоить меня в час отдохновения?

— Ничего особенного, — непринужденно откликнулся Хок. — Просто мы пришли убить тебя, сжечь твой дом и парализовать твои обширные преступные операции. Видишь ли, мы покидаем Хейвен, поэтому другой возможности нам не представится. Ты должен быть польщен, Кристоф; мы приберегли лучшее напоследок.

Сен-Кристоф сочно хохотнул:

— Как всегда, непокорны, капитан Хок. Следует ли мне напомнить вам, что я — исключительно респектабельный бизнесмен? У меня нет никаких связей с преступным миром. Закону я не интересен.

— Мы больше не представители закона, — сообщила Фишер. — У нас более высокие мотивы. Сколько жизней ты сломал за эти годы, Кристоф? Ты хоть знаешь?

— Разумеется, нет, — ответил здоровяк, аккуратно промокая розовые губы шелковой салфеткой с вышитой монограммой. — Для отслеживания подобных вещей у меня имеются специальные люди. Я не заинтересован в дальнейшем продолжении нашей беседы, капитаны. Как дань моему восхищению вашими многочисленными подвигами, я предлагаю вам единственный шанс. Покиньте мой дом и этот город и не оглядывайтесь. Пока не поздно.

— Неплохо придумано — иметь телохранителями обнаженных женщин, — спокойно заметила Фишер. — Мужчины легко отвлекаются на подобные вещи. А вот я — нет. Обдумав проблему беспристрастно, я решила преподнести твоим подружкам маленький подарок.

Она развязала мешок, театральным жестом опрокинула его, и оттуда вывалились двадцать самых злобных, самых разъяренных, самых больших и самых кровожадных канализационных крыс во всем Хейвене. Едва коснувшись пола, они защелкали челюстями и устремились прямо к ближайшей незащищенной плоти в данном случае, к двенадцати парам голых женских ног. Охранницы завопили и в беспорядке бросились врассыпную, когда крысы принялись кусать их за щиколотки и забираться вверх по ногам. Одна тварь по ошибке напала на Фишер, и та небрежно отфутболила ее на другой конец зала.

398