Стражи Хейвена - Страница 297

297

Жрец изучающе взглянул на своего спутника. Горн почти ничего не произнес за все время с того момента, когда двое молчаливых, но расторопных парней, воспользовавшись суматохой бунта, вытащили чародея из Чертовой Ямы. Видимо, Горн считает себя замкнутым, крутым типом. Слов нет, так и есть. Жрец с наслаждением провел ладонью по мокрому лицу. Тем легче будет им управлять. Но об этом колдун сейчас не думал. Горн вел его к Даниелю Мэдигану, а убивать курицу, несущую золотые яйца, глупо, по крайней мере, пока яичко еще не у вас в руках.

Уже не в первый раз Жрец слышал о Мэдигане. Даниель вполне мог считаться третьим королем, королем преступного мира. В обоих Королевствах ему служили сотни вассалов. Но что же потребовалось столь могущественному человеку от вполне заурядного волшебника? На этот вопрос Жрец ответить пока не мог. Бунт в тюрьме наверняка обошелся Мэдигану в кругленькую сумму, и взамен Даниель потребует от него нечто большее, чем возмещение расходов. Жрец передернул плечами. О чем волноваться, ведь иного выбора нет. Жрец попал в тюрьму как дурак, за неуплату налогов, над ним висел суд; а на суде могла всплыть правда об экспериментах, которые он проводил над людьми, словно над подопытными кроликами. За подобные вещи неминуемо полагалась виселица, пусть даже Жрецу удалось бы убедить суд, что опыты ставились исключительно в научных целях. Да, Мэдиган спас его в последний момент, возможно, сам того не зная.

Мысли чародея обратились к другому предмету. От имени Мэдигана Горн обещал ему много денег, если Жрец согласится принять участие в одной затее знаменитого преступника. А денег Жрецу всегда не хватало. Непосвященные даже не догадывались, как дорого обходятся научные исследования магов, особенно если подопытные слишком часто умирают. Но в глубине души Жрец чувствовал, что Даниель не тот человек, с которым ему хотелось бы иметь дело. Мэдиган — террорист, фанатик разрушения, враг любого государственного порядка. Он умен, решителен, абсолютно безжалостен; убийство и насилие возведены у него в степень искусства. Жрец вздохнул. Что же нужно Мэдигану от него? Хорошо бы задание оказалось безопасным, пусть даже и не совсем приятным. В любом случае, большую часть денег надо потребовать вперед, на случай, если придется поспешно скрыться.

Внезапно Горн остановился у небольшой таверны с крохотным боковым двориком. Жрец машинально оглянулся, вокруг никого не было. Такое приятное уединение возможно в Северной окраине лишь для избранных, но оно обеспечивает безопасность лишь немногим счастливчикам. Как раз в подобном местечке и следовало искать Мэдигана.

Горн распахнул низкую дверь, пропустил Жреца и нырнул за ним в мягкий полумрак таверны. Люди сидели за столами маленькими группками, о чем-то шушукаясь между собой. Никто даже не взглянул на новоприбывших. Горн прошел между столами к узкой винтовой лестнице, прятавшейся в дальнем углу зала, и стал подниматься по ней. На втором этаже перед ними возник длинный коридор; Горн подошел к двери, не имевшей номера, но зато украшенной глазком. Он трижды постучал, выждал несколько секунд, а потом прибавил еще два удара. Жрец слегка улыбнулся: ну конечно же, условный стук. Эти террористы любят разнообразить свою жизнь всевозможными ритуалами. Жрец приготовился услышать пароль, но внезапно дверь открылась так быстро, будто за гостями уже давно наблюдали в глазок. Горн вошел в комнату, и чародею оставалось только последовать за ним. Дверь позади мгновенно захлопнулась, послышался лязг закрываемых засовов. Жрец даже не оглянулся, изобразил самую дружелюбную улыбку и огляделся по сторонам.

Комната была удивительно большой для такого маленького домика, к тому же великолепно обставленной. Очевидно, Мэдиган считал, что голова лучше всего работает в атмосфере комфорта. Жрец и сам так думал, и эта общность взглядов порадовала его. Большинство фанатиков, с которыми колдуну приходилось встречаться, твердо верили в благородную бедность и довольствовались лишь самым необходимым, оставляя роскошь богатым выродкам. Каждое утро они принимали ледяной душ, а чувства юмора у них не было и в помине. Жрец никогда бы не стал связываться с этими аскетами, если бы его опыты не требовали свежего человеческого материала. Он не мог просто хватать прохожих на улицах и тащить их в лабораторию. Люди заметили бы его.

В дальнем конце комнаты стоял стол, за которым сидели высокий юноша и привлекательная молодая женщина, пристально разглядывавшие гостя. Жрец послал даме свою чарующую улыбку. У двери, скрестив руки на груди, стоял угрюмый великан, на две головы выше отнюдь не низкорослого Жреца. Чародей вежливо кивнул ему, с неудовольствием ощущая у себя за спиной присутствие Горна. Жрецу не надо было объяснять, что случится, если Мэдиган переменит решение относительно его персоны. Или, точнее, что может случиться. Жрец, хотя и казался безоружным, отнюдь не чувствовал себя беспомощным. У него всегда были спрятаны в рукаве маленькие сюрпризы специально для таких случаев. Ведь жизнь колдуна зачастую протекает весьма бурно.

Высокий мужчина с холодным властным выражением лица стоял у камина, и Жрец инстинктивно догадался, что это и есть Даниель Мэдиган. От него исходили сила и уверенность, парализующие чужую волю, взгляд его больших серых глаз словно завораживал. Неожиданно Даниель пошевелился, и Жрец почувствовал, как сердце в его груди внезапно сжалось. Он не мог отделаться от страха перед человеком, для которого убивать так же привычно, как дышать. Жрецу захотелось вернуться в маленькую уютную камеру в Чертовой Яме, но, призвав на помощь все свое нахальство, он сумел овладеть собой. Краем глаза колдун видел, что все остальные взирают на Мэдигана с почтительным уважением, смешанным с некоторой опаской. Даниель протянул руку, и чародей пожал ее, гордо отметив про себя, что его рука не дрожит. Ладонь Мэдигана была холодной и тяжелой, как у статуи. В этом рукопожатии не чувствовалось тепла встречи, так что Жрец не старался затягивать церемонию. Усмехнувшись, Мэдиган указал на два кресла перед камином.

297