Стражи Хейвена - Страница 194

194

— А его и не было. Меня всегда звали Хок.

— У вас только одно имя?

— У меня были и другие, но сейчас я просто Хок.

— Пусть так и остается, — сказал Дюбуа тоном человека, задающего вопросы, на которые не последует ответа. — Но с сегодняшнего дня вы становитесь Ричардом Макнейлом. Согласны?

— Ричард… — повторил Хок. — Да, с таким именем можно жить.

— Я рад. И последнее: вы должны оставить здесь ваш топор. Вам можно иметь при себе только стандартный дуэльный меч. А капитану Фишер придется идти совсем безоружной — светские леди не носят мечей. Это не принято в свете.

Хок и Фишер переглянулись.

— Без топора…

— Без меча…

— Брюки в обтяжку…

— Чертов корсет…

Оба посмотрели на Дюбуа.

— Нам нужен стимул, — объявил Хок.

— Желательно материальный, — уточнила Изабель.

— И мы должны получить его прежде, чем уйдем.

— Я могу это устроить, — успокоил их Дюбуа.

3. ПРИЗРАКИ И ВОСПОМИНАНИЯ

Хейвен — древний город, но темные, нависающие над морем скалы еще древнее. Огромные и неприступные, они поднимаются из бескрайнего моря, подобно зорким неумолимым стражам, защищающим город с трех сторон от жестоких морских бурь. Волны без конца бьются о скалистые выступы, набегают и отступают, наполняя воздух мельчайшими каплями воды. Даже в самые холодные дни над скалами постоянно висит туман. Башня Макнейлов неколебимо возвышается на темном базальтовом утесе, как сжатый кулак, нацеленный против ярости стихий.

Башня Макнейлов построена из местного светлого камня, слегка отливающего перламутром. Ее строгие четкие линии прекрасно вписываются в окружающий ландшафт. Все тщательно продумано, широкие окна подчеркивают комфорт и роскошь здания. Зубчатая крепостная стена окружает башню. Многие века она успешно противостояла атакам времени и нападениям бесчисленных врагов. Гордый замок никогда не покорялся врагу, время от времени залечивая нанесенные раны. Великолепная архитектура и мощное волшебство надежно защищают Башню и обосновавшуюся в замке семью.

Но Башня Макнейлов так же, как мрачные скалы и город, виднеющийся вдали, имеет свои страшные, кровавые тайны. Что-то ужасное обитает под крышей замка, и недалек тот час, когда мрачная сила освободится от оков и вырвется наружу.

Хок с трудом пробирался по единственной узкой тропе, плащ сковывал движения. Необычайно сильный и холодный ветер бил в лицо. Дикие травы, казалось, стелились по земле, а кроме трав, здесь ничего не росло. Это не удивляло Хока — под таким ветром на каменистой почве ничего не могло расти. Хок нахмурился, увидев, что Фишер стоит на скале и всматривается в морскую даль. Он несколько раз глубоко вздохнул, чтобы привести дыхание в норму, прежде чем присоединился к жене. Долгий крутой подъем утомил его, но демонстрировать Изабель свою усталость ему не хотелось. Она непременно начнет говорить, что он теряет форму и что пора бы сесть на диету, а диету Хок ненавидел. Почему, черт побери, все, что доставляет удовольствие, так вредно?

Наконец он добрался до Фишер и встал рядом с ней, благоразумно отступив от края скалы. Ветер, развевающий волосы, высекал слезы из глаз. Изабель с сияющими глазами обернулась к нему и широким жестом обвела расстилающуюся морскую даль. Хок не мог не согласиться — картина действительно впечатляла. Далеко внизу волны с неослабевающей яростью атаковали скалы, разбивались в пену и белыми потоками откатывались назад. Штормящее море простиралось до горизонта, переливаясь всеми оттенками синего, зеленого и серого. Ни один парус не нарушал строгой красоты стихии. Зимой моряки не рисковали выходить в море. На синем небе не было ни единой тучки — городской маг-метеоролог постарался на славу! — и только чайки парили в высоте, как маленькие белые облачка, следующие за ветром. Их печальные крики нарушали утреннюю тишину, а шум разбивающихся волн на такой высоте почти не слышался.

— Послушай море и чаек, — мечтательно проговорила Изабель. — Такая свобода, такая необузданность. Нам надо чаще приходить сюда, Хок.

— Может, мы и придем, только дождись лета, — ответил муж. — Кстати, тебе пора называть меня Ричардом, даже когда рядом никого нет. Будет обидно проколоться на таком пустяке.

— Согласна. А почему мы должны быть братом и сестрой, а не мужем и женой?

— Кто его знает. Возможно, нам придется добывать информацию, обольщая кого-нибудь. Фишер сморщила нос.

— Совсем не в нашем стиле.

— Конечно.

— Мне никогда не надоест смотреть на море. С тех пор, как мы ушли с Севера, я ни разу не видела океан.

— Мне тоже нравится, Изабель, но нам пора идти. Мы на работе, а время поджимает.

— Я знаю. Нам никогда не хватает времени для себя.

— А когда оно у нас было?

— Ты прав, пойдем.

Отвернувшись от моря, они снова начали пробираться по узкой скалистой тропинке. Башня вырисовывалась над головами, прямая и непреклонная на фоне синего неба, молчаливая и загадочная. На таком расстоянии она казалась маленькой, и, только подойдя ближе, можно было понять, насколько она огромна. Как же, наверное, трудно было построить замок на такой высоте, подумал Хок, но отогнал эту мысль, чтобы не добавлять себе головной боли. Заметив, что Фишер тоже рассматривает Башню, он прибавил шагу.

— Идем, Изабель, — позвал Хок. — Неизвестно, как долго Фенрис пробудет в замке. Если ему удастся скрыться, Дюбуа нам оторвет голову. В самом прямом смысле слова.

— Не понимаю, почему Фенрис не пытается скрыться? — спросила Фишер, догоняя мужа. — На его месте я бы уже была далеко. Почему он считает себя здесь в безопасности?

194